ФНС лишили приоритета взыскания при аресте залога в деле о банкротстве

В целях обеспечения исполнения решения налоговиков по выездной проверке на общую сумму налоговых доначислений было вынесено решение о принятии обеспечительных мер в порядке, предусмотренном пунктом 10 статьи 101 Налогового кодекса. В связи с этим ФНС полагала, что имеет приоритет перед другими кредиторами в удовлетворении своих требований. Однако, Верховный суд посчитал иначе.

Основания, по которым ФНС считала себя залоговым кредитором

Налоговики наложили арест на 4 объекта недвижимости, а также 153 единицы движимого имущества, принадлежащие должнику.

При этом:

• арест имущества зарегистрирован был налоговым органом;
• в Единый государственный реестр недвижимости внесены записи об ипотеке в пользу налогового органа в отношении недвижимого имущества;
• залог в пользу налогового органа в отношении движимого имущества был учтен посредством нотариального удостоверения с выдачей свидетельств о регистрации уведомления о возникновения залога движимого имущества.

ФНС полагала, что это дает ей права залогодержателя и в деле о банкротстве. В связи с этим ФНС просила признать ее требования обеспеченными залогом.

Как решался спор в судебных инстанциях

Определением Арбитражного суда требование ФНС было включено в третью очередь реестра, вопрос об установлении статуса залогового кредитора выделен в отдельное производство.

Однако, конкурсный управляющий должника обратился в суд с заявлением о признании недействительной сделки по установлению налоговым органом залога в отношении 4 объектов недвижимости и 153 единиц движимого имущества, принадлежащих должнику, а также о применении последствий недействительности сделки в виде признания залогового обременения отсутствующим.

Суд первой инстанции указал, что:

• задолженность перед налоговым органом возникла до 2022 г., а залог установлен в пределах 6 месяцев до возбуждения дела о банкротстве;
• на момент заключения спорной сделки у должника имелась задолженность перед иными кредиторами, которая до настоящего времени не погашена;
• залог предоставлен должником в обеспечение ранее возникших обязательств.

С учетом этого суд пришел к выводу, что оспариваемая сделка отвечает формальным признакам недействительности, установленным абзацами 2 и 3 пункта 1 статьи 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», (далее — Закон № 127-ФЗ), не требующим подтверждения осведомленности кредитора о неплатежеспособности должника.

В связи с чем суд признал указанную сделку недействительной и отказал ФНС в установлении за ним статуса залогового кредитора.

В суде апелляционной инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, это решение было пересмотрено, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего было отказано. Требования ФНС признали обеспеченными залогом имущества должника.

Отменяя определение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, сославшись на пункт 4 статьи 61.4 Закона № 127-ФЗ, указал, что существенное значение имеет факт осведомленности налогового органа о наличии у должника на момент совершения оспариваемой сделки просроченных денежных обязательств перед иными кредиторами.

Суд пришел к выводу, что налоговый орган не был осведомлен о наличии у должника иных кредиторов, отметив, что действия по наложению ареста и регистрации залога вытекают из обязанности должника по уплате доначисленных ему сумм налогов, пеней, штрафов.

При таких условиях он пришел к выводу об отсутствии оснований для признания сделки недействительной и с учетом положений пункта 2.1 статьи 73 Налогового кодекса признал требования ФНС обеспеченными залогом.

Впоследствии с указанными выводами согласился суд округа.

Точка зрения подателей жалобы

В жалобе на эти решения, поданной в Верховный суд, было отмечено, что к залогу из налогового ареста подлежит применению пункт 5 статьи 334 Гражданского кодекса с учетом разъяснений, изложенных в пункте 4 Обзора судебной практики по спорам об установлении требований залогодержателей при банкротстве залогодателей, утвержденного Президиумом Верховного Суда 21.12.2022 г.

По смыслу пункта 5 статьи 334 Гражданского кодекса и разъяснений Верховного суда запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства.

В рассматриваемом случае налоговики в любом случае знали о неплатежеспособности должника на день установления залога, так как в решении о привлечении к налоговой ответственности указано на тяжелое финансовое положение должника в качестве смягчающего обстоятельства.

Что решил Верховный суд

Верховный суд согласился с доводами, изложенными в жалобе.

Смысл предусмотренного гражданским законодательством института залога как способа обеспечения исполнения обязательств по общему правилу состоит в возможности получить приоритетное удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами должника (п. 1 ст. 334 Гражданским кодексом).

Ординарный залог, дающий приоритет залогодержателю в процедуре банкротства, возникает в силу договора или закона (п. 1 ст. 334.1 Гражданского кодекса).

Наряду с приоритетным удовлетворением требования кредитора из стоимости предмета залога другая ключевая функция залога состоит в обеспечении сохранности имущества залогодателя и предоставлении залогодержателю механизмов контроля над этим имуществом (п. 3 ст. 343 и ст. 347 Гражданского кодекса).

Федеральным законом от 21.12. 2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» статья 334 Гражданского кодекса была дополнена пунктом 5.

В нем предусмотрено, что, если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1 Налогового кодекса) обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены.

Верховный суд отметил, что:

• наделение кредитора правами залогодержателя, прежде всего, обусловлено необходимостью защиты его прав путем предоставления кредитору возможности обратить взыскание на арестованную вещь после того, как ее собственником стало другое лицо, которое знало или должно было знать о запрете (закрепление в отношении арестованного имущества принципа следования обременения за вещью);
• названные меры, по сути, выступают не способом обеспечения исполнения обязательства как такового, а являются особым механизмом, направленным на фактическую реализацию подтверждающего обязательство акта государственного органа о взыскании задолженности, и они действуют в рамках общих правил исполнения.

Это следует из пункта 18 Обзора судебной практики Верховного Суда № 2 (2017), утв. 26.04.2017 г., определения Верховного Суда от 27.02.2017 г. № 301-ЭС16-16279.

Изложенный правовой подход впоследствии был воспроизведен в пункте 4 Обзора судебной практики по спорам об установлении требований залогодержателей при банкротстве залогодателей, утвержденного Президиумом Верховного Суда 21.12.2022 г.

Таким образом, с 2017 года судебная практика по вопросу о получении кредитором в процедуре банкротства залогового приоритета, вытекающего из судебного ареста, сформирована с учетом указанного правового подхода, согласно которому такой приоритет отсутствует.

Предусмотренный статьей 73 Налогового кодекса залог является разновидностью залога по смыслу гражданского законодательства, в связи с чем и залог, возникший из ареста на основании пункта 21 указанной статьи, является частным случаем залога, возникшего из ареста в силу пункта 5 статьи 334 Гражданского кодекса.

По этой причине к залогу из налогового ареста применимы все те же выводы, которые ранее были сформированы в судебной практике применительно к иным видам арестных залогов.

Признание имущества «находящимся в залоге у налогового органа на основании закона» само по себе не дает достаточных оснований для вывода о дифференциации в объеме правопритязаний кредиторов в отношении имущества должника в деле о банкротстве в зависимости от вида ареста (налогово-административный или судебный), поскольку в системе действующего правового регулирования пункт 5 статьи 334 Гражданского кодекса имеет равную нормативную силу с положениями Налогового кодекса.

Подход судов о сохранении в банкротстве залогового эффекта налогового ареста вступает в противоречие с ранее сформулированным правовым подходом по залогу из судебного ареста и, как следствие, – принципом равного отношения ко всем кредиторам (особенно кредиторам, отношения с которыми послужили основанием для возникновения налоговой обязанности).

Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) имеет своей основной целью установление правил, позволяющих обеспечить максимальное удовлетворение требований кредиторов несостоятельного должника при соблюдении принципов равенства кредиторов, очередности и пропорциональности.

Смысл указанных принципов заключается в том, что:

• равные по отношению к должнику кредиторы могут претендовать на равное и справедливое удовлетворение своих требований за счет распределения средств конкурсной массы между кредиторами пропорционально объему требований, включенных в реестр, от общей суммы задолженности;
• если один из кредиторов (либо группа кредиторов) получает более полное удовлетворение требований, нежели другие, равные ему, то он без каких-либо оснований оказывается в преимущественном положении;
• если кредитор получает преимущество, то это осуществляется за счет других кредиторов, так как удовлетворение его требований уменьшает размер конкурсной массы, что в условиях недостаточности имущества должника для покрытия всех требований неизбежно влечет уменьшение размера удовлетворения требований прочих кредиторов.

Подход судов о сохранении в банкротстве залогового эффекта налогового ареста вступает в противоречие с ранее сформулированным правовым подходом по залогу из судебного ареста и, как следствие, – принципом равного отношения ко всем кредиторам (особенно кредиторам, отношения с которыми послужили основанием для возникновения налоговой обязанности).

Поэтому, наличие налогового ареста в отношении имущества должника не является достаточным основанием для признания требования ФНС обеспеченным залогом арестованного имущества в деле о банкротстве должника.

В связи с чем Верховный суд отметил, что обжалуемые судебные акты в части установления за ФНС статуса залогового кредитора подлежат отмене с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворения такого заявления (определения Верховного суда от 11.07.2025 г. № 306-ЭС24-23083, от 06.06.2025 № 306-ЭС24-23083).

Поскольку арест имущества не порождает залога в процедуре банкротства, действия ФНС по установлению ареста и регистрации залоговых прав сами по себе не могли повлечь оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, что исключает возможность признания оспариваемой сделки недействительной на основании статьи 61.3 Закона № 127-ФЗ.

При таких условиях в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности также отказали.

Ключевые выводы Верховного суда

Верховный суд не дал установить приоритет требований ФНС только потому, что она успела наложить арест. Это означало бы поставить других кредиторов банкрота в заведомо проигрышное положение.

Арестный залог в деле о банкротстве нарушает основополагающий принцип равенства кредиторов, поскольку налоговые обязательства не имеют приоритета над гражданско-правовыми.

Признание арестного залога за ФНС может привести к росту дел о несостоятельности, так как сохранение залогового эффекта не способствует примирению сторон и стимулирует незалоговых кредиторов скорее подавать на банкротство должника, чтобы иметь возможность оспорить арестный залог.